Сегодня клавирные произведения Баха в основном исполняются на фортепиано. А в добаховскую и послебаховскую эпохи на протяжении нескольких веков царствовали спинет, клавикорд, чембало, клавесин. Клавикорд сегодня можно услышать не часто, потому хочу предложить вам послушать этот инструмент, как он звучит под пальцами известного музыканта Бернарда Браухли.

Клавесин и орган. Разграничение этих сфер творчества и исполнительства отчетливо обозначались уже в последней трети 17 века. Хотя орган, с его мануальной клавиатурой, все еще включался в понятие «клавир». Но и клавир – в узком смысле этого слова – имел две основные разновидности: клавикорд, в котором звук извлекался путем нажима струны металлическим наконечником («тангентом»), и клавесин (итальянское название «чЕмбало»), где струну цепляло (или щипало) острие птичьего пера или язычка из кожи. Соответственно различался характер звучания: интимный, вибрирующий у клавикорда – и богатый тембровыми оттенками, звучно-«жужжащий» у клавесина. Последний использовался в концертных условиях и при реализации цифрованного баса.

В качестве иллюстрации послушайте одно из наиболее популярных произведений Иоганна Себастьяна Баха – Шутку. За клавесином – Елена Жукова, партия флейты – Дмитрий Панков.

Поистине звучание клавесина чарует и завораживает. Но как же фортепиано одержало победу в борьбе против клавесина? Вольтер назвал фортепиано изобретением кастрюльщика. Кто мог тогда подумать, что этот еще довольно жесткий по тону молоточковый инструмент заставит замолкнуть блестяще-звонкий клавесин и трогательно-выразительный клавикорд? Когда во дворец французского короля привезли фортепиано, придворный органист сказал инструментальному мастеру: «Мой друг, как вы ни старайтесь, никогда этому мещанскому выскочке не удастся развенчать благородный, величественный клавесин». Историк пианизма пишет: «Несколько лет спустя это искреннее убеждение оказалось совершенно несостоятельным: старое общество, великие и изящные традиции, нравы, обычаи, моды – все исчезло при ужасном дыхании демократической революции. А аристократический клавесин был заброшен, покинут всеми, как непригодный для слуха шумной, подвижной толпы, ищущей новых ощущений».

К слову, также как и в конфликте скрипки с виолой, подпочвой соперничества явился социальный антагонизм. Эпоху фортепиано и эпоху старых клавиров разделил великий рубеж – Французская буржуазная революция.

Но вернемся к творчеству Баха. Восхищение современников вызывало его искусство импровизации, то совершенство, с каким он владел органом и клавесином, специфическая манера игры, отвечавшая разным игровым возможностям этих инструментов. В качестве иллюстрации – витруозный фрагмент Бранденбургского концерта Иоганна Себастьтяна Баха.

Клавирное творчество Баха до его переезда в Кётен количественно не столь значительно. Чем это объясняется? Ведь к тому времени он создал множество шедевров для органа и достиг вершин мастерства. Возможно, многие клавирные пьесы утрачены, поскольку импровизируя за клавесином, Бах держал в памяти, но не записывал: не видел в том необходимости. Такие пьесы использовались ради концертных или педагогических целей, и широким потоком разлился родник клавирного творчества.

Сейчас вашему вниманию я предлагаю соль-минорный менуэт Баха в исполнении известного итальянского клавесиниста, органиста и композитора ЛуиджиЧиарициа.

Весьма ярко и для своего времени самобытно выражен концертный принцип инструментального творчества в выдающемся творении Баха – Хроматической фантазии и фуге, написанной в 1720 году. На эти годы приходится пик творческой активности Баха в области инструментальной музыки. В Хроматической фантазии мы слышим могучий разлив чувств, страстную порывистость, драматизм. Здесь композитор вводит инструментальный речитатив, с его оперной декламационностью, «говорящей» мелодикой, виртуозным блеском и импровизационной свободой; смелось гармоний, неожиданность их смен, обилие диссонансов, непрерывно модулирующий речитатив.

Итак, Хроматическая фантазия в исполнении итальянца ЛуиджиЧиарициа

Сейчас мы обратимся к Итальянскому концерту Баха (или «Концерту в итальянском вкусе»). Это, по сути, итоговое сочинение композитора синтетического плана: приверженность к старому проявляется в тончайшей мотивной работе, а новое – в динамичности контрастных противопоставлений на гомофонной основе. В результате Бах осуществляет редчайшее единство полифонической текучести с периодичной расчлененностью.

Клавесинистка Элейн Компарон родилась в Америке, штате Массачусетст. С 4-х лет играет на фортепиано. А сегодня её творческая активность и всеядность поражает: она дает множество сольных концертов, играет с различными оркестрами и ансамблями, выпускает альбомы, выступает в роли импрессарио и хорового дирижера, преподавателя, аранжировщика, профессионально сотрудничает с балетмейстерами, поэтами, кинематографистами. Отличительной манерой исполнения Элейн Компарон является то, что она предпочитает играть на клавесине… стоя. Как объясняе сама Элейн Компарон, она это увидела и заимствовала с картин голландского живописца 17 века Вермера Делфтского. А второй аргумент – она еще и рок-н-ролльный музыкант. Итак, звучит фрагмент Итальянского концерта Баха.

И завершит наш очередной выпуск «Уроков музыки» высказывание Людвига ван Бетховена: «Его надо было бы звать не Бахом (Бах в переводе — ручей), а морем. Поистине творчество Иоганна Себастьяна Баха подобно морю – глубокому, необъятному, величественному, могучему и полноводному. До будущих встреч в «Уроках музыки»